Лето 1944
В 1944 году Жюльену Ле Ба было 20 лет, он проживал в Сен-Ло. Эти воспоминания он напишет пятьдесят пять лет спустя.
ПРЕДИСЛОВИЕ
За исключением нескольких немецких бомб, упавших в 1940 году на деревню Вильнёв, по дороге в Торини-сюр-Вир, и двух английских зажигательных бомб, разрушивших в 1941 и 1942 годах два дома по улице де ла Марн112 августа 1940 года, вскоре после своего прибытия в Сен-Ло, оккупанты устроили торжественный вечер в городском театре. Вероятно, узнав о мероприятии, Лондон выслал свою авиацию. Но зажигательные бомбы упали не на предполагаемую цель, а на дома по улице де ла Марн и де Менюиер. , мы почти не ощущали войны, видели только эскадрильи союзников, летевших на задание.
ВЫСАДКА СОЮЗНЫХ ВОЙСК
С высадкой союзных войск весь наш регион оказался на линии огня, а Сен-Ло превратился в важнейшую военную цель2Чтобы объяснить стратегическое значение Сен-Ло, мы можем процитировать свидетельство Бернара Анри, жителя пригорода Сен-Ло. Наблюдая за окрестностями, он отмечал: «Внезапно … я осознал ужасающую реальность. Я увидел город, в котором жил, похожим на паука, притаившегося в центре паутины – и паутина эта расползалась по шести дорогам, которые сходились как раз в этом центре, и эти шесть дорог могли с минуты на минуту стать наиважнейшими стратегическими артериями. […] Сам город, а, возможно, и другие города, должен был дорого заплатить за столь долго ожидаемую свободу, ему предстояло погибнуть, чтобы другие французские города могли жить дальше. Дорожный узел исчезнет, став препятствием, способным задержать немецкие механизированные войска на их продвижении к мосту. Катастрофа, произошедшая внезапно, в 8 утра, была всего лишь зловещим предупреждением. Худшее еще впереди…» (B. Henry, Un ermite en exil, Paris, A. Fayard, 1947, стр.18)..
Вечером 5 июня со стороны Кальвадоса донесся странный шум, похожий на грохот барабанов. Нам предстояло испытать первую серьезную воздушную тревогу.
Кажется, была полночь. Во множестве расставленные вокруг города батареи ПВО3Противовоздушная оборона принялись обстреливать самолет, которого поначалу не было видно, и только потом его выхватил из темноты прожектор. В тот момент он уже весь был объят пламенем (в этом зрелище было что-то театральное) и вскоре упал рядом с какой-то фермой, неподалеку от Гурфалер.
Охваченная пламенем ферма, откуда едва успели спастись мать с детьми; обугленные и маленькие, словно детские тела, останки летчиков – вот первые впечатления от сражения, и таких впечатлений будет еще очень и очень много.
День 6 июня совсем не обещал быть спокойным. Пикирующие истребители-бомбардировщики атаковали электростанцию в Аньо4Эта электростанция, питающая электричеством большую часть департамента Ла Манш, - весьма уязвимый объект. Для ее ликвидации утром 6 июня было послано четыре американских самолета. и вокзал. С улицы Вальвир, где я тогда работал, я наблюдал эту атаку в непосредственной близости. Самолеты пикировали на вокзал, сбрасывали бомбы прямо над нашими головами, и в то же самое время пытались увернуться от огня установок ПВО, установленных на крыше школы для девочек, что на улице Карантан. Железнодорожный узел был вкоре разбит.
Во второй половине дня в комендатуру5Комендатура (Feldkommendantur (нем.) – так назывались органы военной немецкой администрации. В Сен-Ло – FK 722, в Кане – FK 723, в Алансоне – FK 916. стали приводить первых пленных летчиков: это были парашютисты, захваченные в районе Сент-Мэр-Эглиз, крепкие парни, испачканные грязью, в незнакомой для нас экипировке.
Мы чувствовали попеременно то радость, то беспокойство: удачно ли пройдет вся высадка? Что произойдет в ближайшее время? Что будет с нами?
А может быть, освободительная операция, которую мы так ждали, планируется на севере страны, поближе к Англии? Нет, выбрали все же Нижнюю Нормандию.
Около 19.30 в баре моих родителей один немецкий солдат, ветеран Первой мировой, опорожнив неизменный стаканчик кальвадоса, бросил нам на прощание: «Америкэн бум-бум, будет очень плохо». Нам оставалось лишь полчаса спокойной жизни!
БОМБАРДИРОВКИ
Мы собирались сесть за стол около 20 часов, когда внимание привлек гул самолетов. Через несколько секунд вся семья уже оказалась на улице, все всматривались в небо. Вскоре мы увидели, как над высокими буками с восточной стороны на очень большой высоте на нас надвигались настоящие летящие крепости. От головного самолета отделились две белых ракеты, и тут же стали падать бомбы.
Похожие сначала на маленькие черные точки, они росли на глазах, летя под углом и с оглушительным грохотом рушась на центральные кварталы. Я просто окаменел. Так и остался стоять на одном месте, не отрывая взгляда от этой грохочущей громады, не обращая внимания на просьбы родителей и элементарные правила безопасности... Вокруг был чудовищный грохот, потом поднялось облако пыли, такое плотное и густое, что с улицы 80-го Пехотного полка невозможно стало разглядеть город.6Эта улица, названная в честь 80-го Пехотного Полка, до сих пор существует в Сен-Ло.
Обезумев от ужаса, люди бежали во все стороны, пытаясь найти хоть какой-то просвет, и кричали, не осознавая масштаба случившегося.
Мы знали уже, что одних наших соседей завалило в бетонной траншее, другая семья погибла от бомбы, упавшей прямо посреди их столовой. Под развалинами теперь были только раненые и убитые. Несколько домов охватило пламя. За несколько секунд мирный город оказался наполовину разрушен.
В тот час мы чувствовали не радость и надежду, а отчаяние и подавленность. Война была рядом – жестокая, бесчеловечная, невыразимо уродливая.
Воздушные атаки с новой силой возобновилось около 22-23 часов. Ночь прошла ужасно. Куда бы мы ни пытались укрыться, нигде нельзя было чувствовать себя в безопасности. Невозможно описать тревогу, которая нас терзала, смерть была повсюду, и только случайность помогла нам избежать гибели.
После бомбардировки в восемь вечера мы покинули свой дом и укрылись на ферме ла Ферроньер, в одной из построек. Там было много беженцев из Шербура, которые несколько месяцев назад пытались найти убежище в Сен-Ло. Полагая, что моя мать и все те, кто выжил при первой бомбардировке, находятся в безопасности, я было отправился на поиски других членов семьи, от которых у нас не было никаких вестей. Вопреки ожиданиям, убежище на ферме чуть не похоронило моих близких во время второй воздушной атаки. По словам очевидцев, « стены разверзлись, и пол заходил ходуном под ногами, в любое мгновение здание могло рухнуть». Как только обстрел закончился, мы покинули ферму и стали искать другое убежище.
Отец, член отряда Гражданской Обороны7Гражданская Оборона – организация, которая была создана во время войны для защиты мирного населения. Как только высадка завершилась, ГО занялась беженцами, стала организовывать их эвакуацию, а также искать продовольствие. , был настигнут авианалетом, когда вместе с несколькими другими соседями пытался освободить чью-то семью из траншеи. Из-за придавившей их тяжелой бетонной плиты они не могли выбраться самостоятельно. Затем, уже лежа на насыпи, он почувствует на спине какую-то тяжесть: наш охотничий пес, пытаясь его защитить, накроет отца своим телом.
Вновь начав разыскивать родственников, я оказался на перекрестке пяти дорог, здесь меня настиг третий налет. Услышав первые бомбы, я сразу бросился на землю. Поднимаясь, увидел, что упал прямо в колючий куст, но уколов даже не ощутил. Когда вернулся к своим на ферму ла Ферроньер, остаток ночи мы провели в оврагах. Небо освещали многочисленные пожары. Мы сидели в оцепенении, молча, измученные волнением и снедаемые страхом. Однако после третьего налета, я все же уснул под насыпью, свернувшись клубком, и проспал до рассвета.
ИСХОД8Бомбардировки вынудили тысячи жителей Нижней Нормандии спасаться бегством. В течение всего лета дороги были заняты беженцами, покинувшими зону боевых действий по собственной воле или по принуждению. Направляясь в безопасные районы, они ночевали в подвалах, хлевах, сараях; несмотря на помощь фермеров, питались чем придется. 6 и 7 июня многие города подверглись разрушению. Опасаясь дальнейших бомбардировок, население решило спасаться в сельских районах. Еще одна причина, по которой летом 1944 года население покидало города, – опасность приближающихся боев. Немецкие власти, озабоченные подготовкой операций, прямо требовали освободить территорию. По мере отступления немецких войск принуждение росло. Беженцами становились тысячи жителей Нижней Нормандии. Пытаясь увезти хоть какие-то вещи с собой на повозках или унести в руках, перемещались целые семьи. Многие беженцы следовали маршрутами, заранее оговоренными правительством Виши. В департаменте Ла Манш основными направления движения были: в сторону Иль-э-Вилен, в сторону ла Майен и в сторону Центрального региона. Жюльен Ле Ба описывает последний.
Сент-Сюзан-Сюр-Вир
Покинув утром Сен-Ло, мы незаметными тропами добрались до фермы Куаспель в Сент-Сюзан-сюр-Вир. Нам предстояло прожить там около месяца. Иногда мы возвращались в Сен-Ло, чтобы на вокзале, в брошенных вагонах, найти хоть какое-то продовольствие, которое первоначально предназначалось для оккупационных войск. Чтобы добраться до города, нужно было пробираться по тем же проселкам, по которым однажды мы уже шли. И с изумлением убеждались, что практически в каждое место, где хоть ненадолго останавливались тогда ночью, попала бомба; интуиция или чисто женский страх, побуждавший нас все дальше и дальше удаляться от людей, спасли нам тогда жизнь.
Ближайшую к городу деревню буквально избороздили кратеры от снарядов. Она представляла собой дымящиеся руины. Среди этого хаоса мне удалось встретить господина Лавалле с семьей. Он с благодарностью принял бутылку «Бирра»9Вино для аперитива., которую я захватил в погребе у родителей. На тот случай, чтобы 9 июня отметить свое 20-летие.
На этой ферме мы прожили дней десять бок о бок со взводом немецких парашютистов10Деревня Сент-Сюзан-сюр-Вир, в нескольких километрах к югу от Сен-Ло, становится для немцем оборонительной позицией и местом наблюдения, откуда хорошо просматривается передвижение войск противника. Подобные позиции позволяли немцам сдерживать силы союзников. , которые сражались в окрестностях Сен-Ло. После нескольких дней передышки их вновь послали на передовую, где не прекращался ожесточенный бой. С фермы, которая находилась поблизости от дороги на Торини, мы видели, как американцы ведут артиллерийский огонь по лесу Сулер. Огонь был такой силы, что мы не удивились, увидев несколько немцев, бегущих назад; их форма было буквально раздрана в клочья, и нашим женщинам велели ее стирать. Это была крайне неприятная и тяжелая работа, потому что форма была вся в крови, а иногда даже в прилипших кусках кожи.
Как-то утром, вернувшись с передовой, они устроили что-то вроде прощальной церемонии: прямо на земле лежало два тела, прикрытые тканью. На наших глазах, стоя перед останками своего лейтенанта с оторванной головой, суровые парни, едва сдерживая слезы, воздавали почести своему командиру, которого мы тоже еще недавно встречали живым. Те, кто выжил, окончательно ушли в тот же вечер, и несколькими днями спустя на нашу деревню упали первые американские снаряды.
Приняв решение держать путь на юг, мы с Леоном на велосипедах, которые попросили у хозяев фермы, поехали в Перси с целью подготовиться к очередному этапу нашего передвижения. Чтобы избежать пулеметного обстрела, мы старались выбирать самые незаметные тропинки, но нас все равно остановил немецкий часовой на перекрестке неподалеку от Муайона. В ответ на приказ предъявить документы, я протянул ему карточку спортсмена-разрядника с триколором. Расспросив нас о цели и направлении нашего пути, он посоветовал нам дорогу Сен-Ло – Вильдье. Приехав в Перси, мы узнали об аресте группы сопротивления из Бокудре11Эта группа, состоявшая в основном из работников почтовой службы, была организована в конце 1940 года. От разведывательных действий в пользу союзников (сведения о немецкой обороне и передвижении войск) с пятого июня 1944 года группа перешла к диверсионной деятельности, в основном это касалось немецких телефонных переговоров. 14 июня 1944 года немцы задержали одиннадцать членов группы на ферме возле деревни Бокудре. На следующий день все они были расстреляны. .
Наше счастье, что в тот день мы встретили немца, который правильно говорил по-французски и отнесся к нам благожелательно.
На обратном пути по той же дороге, которой было не избежать, мы стали свидетелями пулеметного обстрела немецкой машины (при первых же выстрелах бросились в кювет), огонь был прицельным, и машина взорвалась. За исключением этого происшествия возвращение на ферму прошло без приключений.
Перси
Поскольку все фронт становился все ближе, мы решили покинуть ферму и через Шапель-сюр-Вир и Тесси-сюр-Вир направились в Перси, взяв с собой нагруженные вещами ручные тележки. Следующую ночь мы провели в каком-то доме в двух километрах от Тесси. Его владельцы уступили нам его на ночь, а сами пошли ночевать в соседнюю деревню. Мы прекрасно отдохнули на соломе, а утром вновь отправились в Перси, где пробыли около двух недель.
Поселились мы в небольшом домике на южном склоне, и вскоре стали свидетелями воздушного боя, что случалось нечасто, учитывая, что у немцев почти не было авиации. Поскольку мы находились близко от вершины холма, то могли видеть вдалеке довольно много самолетов, и это наводило на мысль, что готовится важная операция. (Речь шла об операции «Кобра»12Американские военные стратеги задумали операцию, чтобы пробить брешь в немецкой оборонительной линии. Эта операция, начавшаяся 25 июля 1944 года, получила название «Кобра». Перед атакой союзники прибегли к своей обычной стратегии «коврового бомбометания». )
В тот же самый день, стремясь уничтожить склад боеприпасов, о котором сообщили участники сопротивления (как мы узнали позже), две эскадрильи подвергли бомбардировке, одна – вокзал Вильдье, другая – ферму в Перси. Эти бомбардировки вызвали такой страх, что мы сразу стали задумываться о новом отходе.
Куда следовало направляться: в сторону моря или на юг департамента? В итоге мы склонились ко второму маршруту.
Вильдьё
Взяв свои тележки, мы вновь пустились в путь по направлению к Вильдьё, стремясь избегать больших дорог и выбирая узкие тропы. Нам нужно было обойти город, поэтому мы выбрали дорогу в направлении Сент-Сесиль. Нас заметили самолеты союзников и прямиком стали пикировать на нашу небольшую группу. Поднялась невероятная паника, мы все тут же бросились в ближайшие канавы, каждый спасался, как мог. Пулеметный обстрел удалось предотвратить благодаря находчивости и хладнокровию одного из наших: встав посреди дороги, он снял с себя рубашку и начал размахивать ею. К нашему огромному облегчению самолеты перестали пикировать и исчезли.
Шеранс-ле-Эрон
Измотанные как физически (после долгой ходьбы), так и эмоционально, мы решили провести ночь в Шерансе. С разрешения мэра расположились в зале для торжественных приемов. Соломы нам не дали, поэтому мы вынуждены были устроиться спать прямо на сцене. Привыкнув уже, начиная с 6 июня, к таким неудобствам, каждый устраивался, как мог.
Затем в эту общую спальню стали прибывать другие беженцы из района болот. Телеги, на которых они приезжали, были так нагружены, что можно было подумать, будто эти люди переселяются навсегда. Они вели себя так тихо13Ироничное выражение: на самом деле, они сильно шумели., что приходилось повышать голос, и дело чуть было не дошло до драки. Они прибыли на повозках, поэтому их усталость ничего не имела общего с нашей.
Из-за отсутствия комфорта мы поздно легли спать и с трудом заснули, а проснулись ранним утром от рева самолетов – когда они вели наблюдение за дорогами и обстреливали все что движется из пулеметов, деревенские колокольни служили им ориентиром. Мы стали свидетелями потрясающего зрелища: пулеметного обстрела немецких машин и солдат, которые имели неосторожность оставить укрытие.
Воспользовавшись затишьем, мы продолжили свой путь на юг.
Сен-Никола-дэ-Буа
Мы оказались в замке, превращенном в приют для беженцев. Им руководил священник из Сен-Ло аббат Бюрнель, которого мы хорошо знали. Через него прошло много людей.
Не имея возможности устроиться там на ночь, мы, тем не менее, смогли кое-как утолить голод и, по-прежнему стараясь передвигаться по тропам, отправились в сторону Бресе, где оказались ближе к вечеру.
Бресе
В приюте14Приют находился не в самом Бресе, а возле деревни. нам дали понять, что нас здесь не ждут, и мы должны отправляться в Бресе.
Но какие-то ребята-футболисты проявили заботу: помогли нам достать талоны на питание и дали адрес мадам Гедон, где мы смогли бы переночевать. Та любезно приняла нас и показала спальни на втором этаже, которые были свободны. Но мы предпочли хлев, который имел свои преимущества: находился на первом этаже и, в случае опасности, оттуда можно было быстро сбежать. Ужас перед бомбардировками по-прежнему был очень силен.
Гастон и Шарль пошли в соседний город за продовольствием и попали под обстрел. Снаряды летели с востока, поэтому это мог быть только немецкий обстрел. Поскольку союзники находились поблизости от Бресе, скорее всего, немцы просто ошиблись.
Новости о боевых действиях наш булочник узнавал, слушая радио, спрятанное в дальнем углу пекарни. И хотя благодаря ему у нас появилась информация о том, что происходит, мы совершенно ничего не знали о подготовительных маневрах немцев.
С быстротой молнии в городке распространилась новость о прибытии американцев, но это оказался всего-навсего разведывательный дозор.
Разговаривая в саду, я и Гастон попали под обстрел. Пули свистели возле лица – пришлось спрятаться за гранитный столб. Но опасность уже миновала.
Нам так не терпелось увидеть союзников, что мы с Иветтой решили отправиться в Бресе, в полукилометре от нашего временного жилища. Но не успели мы пройти и сотню метров, как лицом к лицу столкнулись с отрядом немцев. Они спросили нас о дороге на Сен-Илэр, мы показали и как можно скорее вернулись в свое убежище, не покидая его уже весь день.
Булочник сообщил нам о немецкой контратаке в Мортене15Утром 7 августа 1944 немцы, находившиеся в Ранкудре, предприняли контрнаступление, собрав семь дивизий, из них четыре танковых. Эта операция, получившая название “Lüttich” («Льеж») имела целью продвинуться к Авраншу и таким образом разбить линию фронта американцев, которые двигались на Бретань. Пользуясь эффектом неожиданности, а также туманом, немцы овладели Авраншем. Но несколько часов спустя, туман рассеялся и истребители союзников смогли нанести серьезный урон немецкой линии фронта. После прибытия американского подкрепления немецкая контратака провалилась окончательно.. Целью операции было отсечь танки союзников, которые, овладев Авраншем, удерживали мост Понтобо.
Оказавшись в руках американцев, Бресе через несколько дней мог стать важным препятствием на пути танковых и других транспортных колонн, которые продвигались на Сент-Илэр. Мы рисковали оказаться в самом центре сражения.
Дом мадам Гедон находился на краю долины реки Се между мостами, связывающими дороги на Сент-Илэр и Дюсе. В рекордные сроки там была оборудована посадочная полоса для легкой авиации, которая должна была помогать артиллерии. Эта полоса была такой короткой, что однажды какой-то самолет уткнулся носом прямо в реку.
Однажды утром на этом лугу была разбита батарея из четырех орудий, они начали безостановочно стрелять в сторону Мортена. Наблюдая такой мощный обстрел, мы могли только пожалеть тех, кто оказался на линии огня, так как знали о последствиях подобных бомбардировок. Сами пережили нечто подобное ночью в Сент-Сюзан.
Прямо напротив ворот в наш сад поставили противотанковое орудие. Направленное на нижнюю часть дороги, оно должно было предотвратить наступление немецких танков. Несмотря на опасность, которой мы старались не замечать, появилась возможность общаться с орудийным расчетом. Когда в небе показалась эскадрилья немецких истребителей, наши новые знакомые тут же бросились на землю, а мы даже не успели отреагировать и остались стоять.
Ближе к вечеру все самолеты в одно мгновение исчезли и больше не возвращались.
И только глубокой ночью мы подверглись бомбардировке немецкой авиации. Какова была цель налета? Мосты или артиллерийские орудия? Несмотря на использование осветительных ракет, их операция полностью провалилась – все бомбы упали в долине Се. И снова мы поспешили в укрытие только, когда опасность миновала. Новость о неудаче контратаки в Мортене распространилась с быстротой молнии. Нам оставалось лишь приветствовать американские войска, которые продвигались на юг. К тому же, проходя мимо, военные угощали нас сигаретами, шоколадом и жвачкой.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В СЕН-ЛО
Провал немецкой операции в Мортене означал окончание сражения. Поскольку казалось, что освобождение – дело уже решенное, мы стали подумывать о возвращении в Сен-Ло. Некоторые уже были поглощены мыслями о своих разрушенных жилищах, уничтоженных 6 июня в бомбежках. Но мы уходили, когда наши дома были целы, и теперь не знали, в каком состоянии найдем их после страшного сражения, разыгравшегося при взятии города.
В обратный путь мы отправились 20 августа. Путь домой был гораздо быстрее и спокойнее, чем дорога сюда.
Какой-то американец согласился взять нас с нашим скарбом в свой грузовик16Американский грузовик 6х6., он возвращался порожняком в район Шербура, где располагалась тыловая база союзнических армий.
Если регион Бресе-Вильдьё война пощадила, то от Перси до Сен-Ло картина была другая. Поистине апокалиптический пейзаж! Находясь в зоне последних решающих сражений, Перси17Зажатые в тиски американцами во время операции Кобра, немцы пытались оказать сопротивление в районе Перси. Но капкан захлопнулся. С 29 июля по 2 августа в этих местах шли ожесточенные сражения: артиллерийские обстрелы, бомбардировки союзников привели к тому, что после освобождения от города остались одни развалины. и Вильбодон18Во время операции Кобра, чтобы помешать немцам собрать силы, 2-ому американскому танковому дивизиону была поставлена задача занять Вильбодон. В ночь с 27 по 28 июля 1944 года городок был подвергнут массированному артиллерийскому обстрелу. понесли огромные потери; в обоих этих городках (удобных для удержания обороны, поскольку окружены холмами) шли ожесточенные бои. И в Перси, и в Вильбодоне имелись многочисленные жертвы среди мирного населения.
Что касается Сен-Ло, после бомбардировки 6 июня и последующего сражения, от города почти ничего не осталось. Нам еще относительно повезло, что мы нашли собственный дом разрушенным всего лишь наполовину.
Первой заботой было расчистить комнаты, которые казались еще пригодными для проживания, и освободить их от мусора. В окна вместо стекол вставили куски картона. Отец привел в порядок свою кузницу, подбирая то тут, то там куски листового железа и другие материалы, разбросанные по двору, а также различные инструменты; так что довольно скоро он смог брать заказы от фермеров – с начала массового исхода они не могли подковать своих лошадей.
Несмотря на неудобства, мы все-таки находились в безопасности. Так прошла очень суровая зима 44-45 годов. В этом ненадежном, продуваемом всеми ветрами жилище, без отопления, без стекол в окнах, моя мама дважды переболела воспалением легких.
ИТОГИ
Несмотря на то, что каждый день нам становились известны имена новых жертв – как правило, это были знакомые нам люди, – мы узнавали обо всем без особых эмоций, почти равнодушно.
Возможно, это оттого, что мы тоже много раз оказывались на волосок от смерти, и сами испытали такое, от чего почти утратили способность сочувствовать другим. Мы были живы, остальное казалось неважным.
Освобождение, которого мы ждали 4 года, прежде представлялось нам радостным и счастливым. Мы думали, что бомбардировки обойдут стороной наш берег.
Не будучи готовы к столь жестокому испытанию, мы не предполагали, что потери среди военного и мирного населения окажутся такими масштабными. Все эти погибшие, эти раненые, порой оставшиеся калеками на всю жизнь, огромные разрушения – насколько в военном отношении жертвы были оправданы? На этот вопрос невозможно ответить и 50 лет спустя.
Несмотря ни на что, жизнь понемногу налаживалась, но в течение почти двадцати лет нам пришлось существовать практически на стройке. Рана кровоточила еще очень долго, воспоминания не покидали нас, и даже эти страницы я пишу по памяти, не прибегая к записям.
Семьи Леона Ле Ба, Шарля Ле Ба, Гастона Ле Леврие пережили все эти испытания без потерь, судьба благоволила им.
Хочу выразить особую признательность нашему родственнику Рене, его сила и мужество были нам бесценной поддержкой во время опасного пути.
- 1. 12 августа 1940 года, вскоре после своего прибытия в Сен-Ло, оккупанты устроили торжественный вечер в городском театре. Вероятно, узнав о мероприятии, Лондон выслал свою авиацию. Но зажигательные бомбы упали не на предполагаемую цель, а на дома по улице де ла Марн и де Менюиер.
- 2. Чтобы объяснить стратегическое значение Сен-Ло, мы можем процитировать свидетельство Бернара Анри, жителя пригорода Сен-Ло. Наблюдая за окрестностями, он отмечал: «Внезапно … я осознал ужасающую реальность. Я увидел город, в котором жил, похожим на паука, притаившегося в центре паутины – и паутина эта расползалась по шести дорогам, которые сходились как раз в этом центре, и эти шесть дорог могли с минуты на минуту стать наиважнейшими стратегическими артериями. […] Сам город, а, возможно, и другие города, должен был дорого заплатить за столь долго ожидаемую свободу, ему предстояло погибнуть, чтобы другие французские города могли жить дальше. Дорожный узел исчезнет, став препятствием, способным задержать немецкие механизированные войска на их продвижении к мосту. Катастрофа, произошедшая внезапно, в 8 утра, была всего лишь зловещим предупреждением. Худшее еще впереди…» (B. Henry, Un ermite en exil, Paris, A. Fayard, 1947, стр.18).
- 3. Противовоздушная оборона
- 4. Эта электростанция, питающая электричеством большую часть департамента Ла Манш, - весьма уязвимый объект. Для ее ликвидации утром 6 июня было послано четыре американских самолета.
- 5. Комендатура (Feldkommendantur (нем.) – так назывались органы военной немецкой администрации. В Сен-Ло – FK 722, в Кане – FK 723, в Алансоне – FK 916.
- 6. Эта улица, названная в честь 80-го Пехотного Полка, до сих пор существует в Сен-Ло.
- 7. Гражданская Оборона – организация, которая была создана во время войны для защиты мирного населения. Как только высадка завершилась, ГО занялась беженцами, стала организовывать их эвакуацию, а также искать продовольствие.
- 8. Бомбардировки вынудили тысячи жителей Нижней Нормандии спасаться бегством. В течение всего лета дороги были заняты беженцами, покинувшими зону боевых действий по собственной воле или по принуждению. Направляясь в безопасные районы, они ночевали в подвалах, хлевах, сараях; несмотря на помощь фермеров, питались чем придется. 6 и 7 июня многие города подверглись разрушению. Опасаясь дальнейших бомбардировок, население решило спасаться в сельских районах. Еще одна причина, по которой летом 1944 года население покидало города, – опасность приближающихся боев. Немецкие власти, озабоченные подготовкой операций, прямо требовали освободить территорию. По мере отступления немецких войск принуждение росло. Беженцами становились тысячи жителей Нижней Нормандии. Пытаясь увезти хоть какие-то вещи с собой на повозках или унести в руках, перемещались целые семьи. Многие беженцы следовали маршрутами, заранее оговоренными правительством Виши. В департаменте Ла Манш основными направления движения были: в сторону Иль-э-Вилен, в сторону ла Майен и в сторону Центрального региона. Жюльен Ле Ба описывает последний.
- 9. Вино для аперитива.
- 10. Деревня Сент-Сюзан-сюр-Вир, в нескольких километрах к югу от Сен-Ло, становится для немцем оборонительной позицией и местом наблюдения, откуда хорошо просматривается передвижение войск противника. Подобные позиции позволяли немцам сдерживать силы союзников.
- 11. Эта группа, состоявшая в основном из работников почтовой службы, была организована в конце 1940 года. От разведывательных действий в пользу союзников (сведения о немецкой обороне и передвижении войск) с пятого июня 1944 года группа перешла к диверсионной деятельности, в основном это касалось немецких телефонных переговоров. 14 июня 1944 года немцы задержали одиннадцать членов группы на ферме возле деревни Бокудре. На следующий день все они были расстреляны.
- 12. Американские военные стратеги задумали операцию, чтобы пробить брешь в немецкой оборонительной линии. Эта операция, начавшаяся 25 июля 1944 года, получила название «Кобра». Перед атакой союзники прибегли к своей обычной стратегии «коврового бомбометания».
- 13. Ироничное выражение: на самом деле, они сильно шумели.
- 14. Приют находился не в самом Бресе, а возле деревни.
- 15. Утром 7 августа 1944 немцы, находившиеся в Ранкудре, предприняли контрнаступление, собрав семь дивизий, из них четыре танковых. Эта операция, получившая название “Lüttich” («Льеж») имела целью продвинуться к Авраншу и таким образом разбить линию фронта американцев, которые двигались на Бретань. Пользуясь эффектом неожиданности, а также туманом, немцы овладели Авраншем. Но несколько часов спустя, туман рассеялся и истребители союзников смогли нанести серьезный урон немецкой линии фронта. После прибытия американского подкрепления немецкая контратака провалилась окончательно.
- 16. Американский грузовик 6х6.
- 17. Зажатые в тиски американцами во время операции Кобра, немцы пытались оказать сопротивление в районе Перси. Но капкан захлопнулся. С 29 июля по 2 августа в этих местах шли ожесточенные сражения: артиллерийские обстрелы, бомбардировки союзников привели к тому, что после освобождения от города остались одни развалины.
- 18. Во время операции Кобра, чтобы помешать немцам собрать силы, 2-ому американскому танковому дивизиону была поставлена задача занять Вильбодон. В ночь с 27 по 28 июля 1944 года городок был подвергнут массированному артиллерийскому обстрелу.
- Numéro: TE593
- Lieu: Mémorial de Caen
